Evgeniy, 49 - 9 мая 2009 13:04

Читаю ленту дневников и как всегда предсказуемо читаю поздравления с "победой", про "ветеранов" и прочую пропагандистскую муть. Да, еще и "ленточки георгиевские" как следствие стадного инстинкта у пасущихся на этом ресурсе обывателей, ведущихся на дешевый кремлевский флешмоб. Кое кто даже желает "оторваться на полную катушку" - то есть тупо, по-свински нажраться. Что скажешь о таком народишке? Стоит ли уповать на "плохую власть" если сам народишко того заслуживает? Я уже не говорю о дремучем невежестве - при технологической возможности доступа к альтернативным источникам информации, узнать другую, противоположную точку зрения, эти люди довольствуются материалом школьных совдеповских учебников, состряпанных лукавыми комиссарами. Хочу представить интересную (отрывок, а далее по ссылке) статью, что собственно есть та самая "победа"...

Писатель Лев Копелев, в то время советский майор, очевидец гибели Восточной Пруссии, в своих потрясающих воспоминаниях пишет:

«Да, посылки действительно разрешили. Незадолго до начала зимнего наступления. Каждому солдату предоставлялось право посылать одну или две восьмикилограммовые посылки в месяц. Офицерам вдвое больше и тяжелее.

Это было прямое и недвусмысленное поощрение будущих мародеров, науськивание на грабежи. Что иного мог послать солдат домой? Старые портянки? Остатки пайка?» («Хранить вечно»).

Результаты начальственного поощрения убийц, насильников и грабителей не заставили себя ждать.

«Русские вели себя как дикие животные. Переходя от фермы на ферму, они все пожирали на своем пути. Мука, окорок, консервы – все шло в ход. Продукты вытаскивались из подвалов и разбрасывались по двору. Когда солнце стало припекать – наступала весна – они стали портиться, и ферму пропитал запах разлагающейся пищи…

Часто русские солдаты отрывали от матерей детей и забирали их в лагеря. Многие умерли в дороге. А многие впоследствии дома, зараженные венерическими болезнями, которые дико распространились после нашествия наших “освободителей”» (Хорст Герлах. «В сибирских лагерях. Воспоминания немецкого пленного». М., 2006).
Опять слово Льву Копелеву: «К вечеру въехали в Найденбург. В городе было светло от пожаров: горели целые кварталы. И здесь поджигали наши. Городок небольшой. Тротуары обсажены ветвистыми деревьями. На одной из боковых улиц, под узорной оградой палисадника лежал труп старой женщины: разорванное платье, между тощими ногами – обыкновенный городской телефон. Трубку пытались воткнуть в промежность.

Солдаты кучками и поодиночке не спеша ходили из дома в дом, некоторые тащили узлы или чемоданы. Один словоохотливо объяснил, что эта немка – шпионка, ее застукали у телефона, ну и не стали долго чикаться».

shiropaev.livejournal.com/29142.html

• 
• 
•